Я искал смысл жизни. И я его нашел!

Я родился в городе Сокиряны Черновицкой области (на границе с Молдовой) в обычной украинской семье. Но само мое рождение было очень необычным: в дороге, в поезде, во время поездки мамы из Сокирян в г. Черновцы. Для всех пассажиров, в том числе и для мамы, это стало событием, которое невозможно было предсказать, но люди, оказавшиеся в тот момент рядом, отдавали свои рубашки (благо, это было лето – 7 июля 1994 года) для того, чтобы можно было запеленать ребенка, и чтобы ему (то есть мне) до прибытия на станцию и приезда «скорой» было уютно…

Так началась моя жизненная история.

Я никогда и подумать не мог, что данное мне имя - Вениамин (любимый или счастливый сын, сын правой десницы) будет иметь для меня такое глубокое и важное значение. И что Бог еще во чреве матери охранял меня, когда она била по животу, не желая моего появления на свет, да и потом, начиная со дня моего рождения (когда люди, побуждаемые Им, ради меня жертвовали своими одеждами) Он еще не раз будет приходить ко мне на помощь, подставляя Свои руки, оберегая и поддерживая.

Забрали меня из центральной больницы Черновцов, куда через семь лет своей жизни (после стечения некоторых обстоятельств) я попаду снова.

Семья, в которой я изначально рос, была, можно так сказать, большой и  необычной: мама и шесть братьев, причем все – от разных пап. Поэтому все мы и физически, и эмоционально, и даже, что касается жизненных интересов и приоритетов, были мало похожими друг на друга. Наверное, сказывались и гены.

Детство мое проходило на полях. Я пас овец и с пяти лет уже зарабатывал первые деньги. В конце дня мне платили за работу пятигривневой купюрой или куском брынзы. Как сейчас помню, какой она была вкусной! ТАКОЙ я больше никогда и нигде не ел. Даже в Киеве.

Но детство с мамой было недолгим: вскоре она нас всех бросила. Ей хотелось гулять и веселиться... А с такой оравой детей это было нереально. Поэтому нас забрал к себе замечательный человек, наш земляк, Виктор Шамбра. Он стал нашим отчимом. Может, кому то из нас он был и отцом, но мы этого не знали. По этому поводу были лишь предположения и догадки... Мама рожала детей и оставляла их, а отчим забирал и растил. Мы жили с ним, как у Бога за пазухой, на молоке и сыре.

Наш дом стоял на краю яра. Внизу протекала маленькая речушка со студеной водой... Напротив - соевое поле, леса, дубовые рощи и каменная шахта, где добывали белый ракушняк. Это был не очень тяжёлый, но довольно таки прочный камень, сохраняющий тепло. Люди в той местности использовали его везде. Мы тоже построили из него дом.

В то время не было интернета и телефонов, поэтому мы гуляли на раскинувшихся вокруг просторах, ухаживали за животными: коровой и овцой.

Бегая, играя и крича, я часто обращал внимание на эхо. Мне нравилось играть с ним, помню, я даже произносил какие-то услышанные от отчима молитвы и прислушивался, как они растянуто и приглушенно возвращались ко мне.

Когда мы однажды были в поле, я услышал, как поёт священник. Меня это очень заинтересовало, и я пытался повторять за ним: "Господу помолимся!", а позже тренировался в этом все больше и больше! Эхо отражало мои возгласы, и я этим наслаждался.

Но такое беззаботное детство продолжалось недолго. Виктор, взваливший на свои плечи наше воспитание, официально не был ни нашим отцом, ни даже опекуном. Поэтому, когда мне исполнилось семь лет, нас забрали в больницу, в которую я попал после рождения, а через время, после обследования, передали в интернат. Конечно, представителям власти удалось это сделать только с третьей попытки: мы не хотели покидать дом Виктора и каждый раз прятались.

Все мы очень скучали за отчимом. Только там, наверное, в интернате, мы по- настоящему осознали какой он замечательный человек. Он заботился о каждом из шести братьев. Меня, можно сказать, растил и воспитывал с первых дней жизни. Один велосипед и - все дети вместе с ним на нем… Каждому внимание удели, кушать на всех наготовь, корову подои и так далее. При этом он успевал спасать нас друг от друга, от проявления жестокости и непокорности. Это - потрясающий человек, мужественный, всеми своими силами цепляющийся за жизнь. И, возможно, нас не забрали бы у него…

Но… случилось непредвиденное. Мне больно вспоминать об этом. Отчим ушёл на работу, а мы были дома одни и очень хотели кушать. Мы ещё не знали, как приготовить себе еду. Но знали, как зажечь спички, чтобы что-нибудь подогреть… И мы их зажгли. Я не знаю, как начался пожар и смутно помню весь ужас произошедшего: как мы выбегали из дома и как бежали кто куда. В результате несчастья мы потеряли двух братьев. Они погибли. Позже одного из нас отправили в Италию. И мы так и не смогли его найти. И сегодня, к сожалению, не знаем жив он или нет.

…В черновицком интернате я провел 12 лет. Там формировалась вся моя юношеская «карьера». Жизнь в интернате была разной: порой весёлой, иногда - плачевной. За эти долгие годы я многое осознал. И понял, что все дороги ведут к людям. Поэтому, независимо от того, в какой семье ты родился, какое воспитание получил, ты должен стать человеком. Это было нелегкой задачей. В интернат попадали толковые мальчишки и девочки, но трудные. Надломленные, обозленные. И поэтому развитие и воспитание таких детей проходило очень тяжело. Преподаватели не всегда были способны повлиять на них, на их характер. ДНК этих детей, мягко говоря, было «колоритным». Они не понимали и не знали того, что являлось нормой для других (выросших в полных и нормальных семьях людей) − теплоты отношений, любви и заинтересованности друг в друге. Такие дети, как правило, не знают, как ответить взаимностью на любовь и даже, когда вырастают, часто не способны адекватно реагировать на ее любые проявления: ласку, нежность, заботу. Им это чуждо.

Возможно, поэтому мои юношеские годы проходили в неблагополучных копаниях, среди алкоголя, в постоянных драках… Иногда – на стадионах, разбавленные игрой в футбол...  Ну что ещё могло быть?! Слава Богу, что я серьезно не пристрастился к алкоголю и курению. Можно сказать, что меня пронесло мимо этой зависимости. И, наверное, большую и позитивную роль в этом сыграла дружба с Виктором Огородниковым. Он был моим одноклассником, который вёл более-менее нормальную жизнь, и нас объединил первый общий «бизнес». Вместе с ним мы собирали и сдавали стеклянные бутылки из-под пива и вина..., а потом на вырученные деньги, как правило, покупали большой батон, смазывали его приобретенным в магазине майонезом и делили между собой и теми, кто также, как и мы, были голодны. Так мы насыщались и заодно заедали запах сигарет и алкоголя.

И уже тогда, в детские еще годы, я понял ценность каждой копейки, что помогает мне жить и сегодня.

С мамой я виделся перед моей свадьбой. Я сам поехал к ней. Вручил ей букет цветов и сказал слова, которые слышать ей было приятно: "Мама, я тебя не виню. Кто знает, как бы я поступил на твоём месте... Что случилось, то случилось».

Я не отказался от своей фамилии и даже горжусь тем, что я Ивоняк. Понимаю, что не для всех детей, к сожалению, приготовлено веселое и беззаботное детство. Моя жизненная история оказалась сложной и даже печальной. Но, не смотря ни на что, я выжил. Без мамы и ее заботы обо мне. Потому что, как я теперь понимаю, рядом всегда был Бог. А маму я простил.

Мы приезжали к ней и с моей будущей тогда женой, общались…  И с ней, и с ее новым мужем. Познакомились с моим маленьким братиком - Русланом, а также - с приемным братом. Мама была очень рада нашему визиту. Она призналась, что однажды увидела на телеканале "Надія" передачу обо мне и была удивлена тем, что именно Бог не дал мне и братьям погибнуть, сохранил нас и показал правильную дорогу в жизни. Ей было сложно это понять. Но она призналась, что наш отчим, который с детства воспитывал и заботился о нас, был адвентистом.

А я был немало удивлен: какими невероятными путями Господь ведет каждого человека в свое Царство! Ведь именно еще тогда, в детстве, Бог через отчима заложил во мне подсознательное желание искать Его. Кто-то искал удовольствия в сигаретах, алкоголе.., притупляя вредными привычками понятие о настоящем смысле жизни. И я, вроде как, был с ними, но меня это не удовлетворяло. Я постоянно размышлял о том, кто я, зачем живу, почему мое положение столь бедственное и как мне жить дальше. Где, в чем истинный смысл жизни?

…Рядом с интернатом, где я учился,  находилась православная церквушка. Когда я был в 6 или 7 классе, к нам приходил православный священник и читал молитвы. Мне всегда это было интересно. Мне хотелось знать, что такое церковь, алтарь и что происходит там, внутри церкви. Поэтому однажды я пришёл туда и был очень удивлён, когда мне предложили выучить наизусть псалом и стать послушником. Я увлёкся православием, начал много читать, посещать собрания. Однажды мы с группой верующих попали в православный монастырь «Гореча». Нас там поздравили с каким-то праздником, подарили кофты… Ко мне подошёл настоящий архимандрит и спросил: "Как тебя зовут?" Я ответил.  "О, тезка! – воскликнул он. - Приходи на следующей неделе в гости". Я пришёл. Мы познакомились ближе. Он пригласил меня помогать ему, на правах послушника. И я согласился.

Мне было тогда 13-14 лет. Постепенно меня начали забирать в этот монастырь и на летние каникулы. Потом я приходил туда каждые выходные и был там уже как свой. Мне настолько все нравилось, что я решил стать монахом.

Я приводил в монастырь многих ребят. Но, к сожалению, они не были приучены работать и не хотели особо напрягаться: читать, учить, помогать. И хотя многие из них были сиротами, за годы пребывания в интернате привыкли только брать. Так я остался в монастыре один. Подружился там с одним монахом, который сильно повлиял на мою духовность. Он был по- настоящему Божьим человеком, очень прямым и честным. Его православное воспитание научило меня сакральному отношению к Богу. Я многое узнал о Нем.

Но пришло время и мое православие закончилось. Это случилось, когда я учился в 10-ом классе. Я общался с одним послушником, который был старше всех дьяконов, служил третий год, но его не повышали. Он дождался, пока я зайду набирать сено, и очень сильно меня отдубасил. Наверное, меня нужно было сильно стукнуть, чтобы я увидел всю систему «ревностного» отношения к Богу.

Они помогали нам готовиться к выпускному, потом некоторым из нас – к свадьбе, и, как добрые ангелы, вели по жизни. Сейчас, на данный момент, Светлана и Александр, Юрий и Олег Килимники являются моей приемной семьёй. Документально это не было оформлено, я был уже достаточно взрослым, но они - моя семья, а Юрий и Олег - мои братья.

Когда я узнал, какими они были состоятельными людьми (оба супруга - бизнесмены, в семье – двое чудесных сыновей), я не мог понять, почему они приходят к нам, что их побуждает терпеть насмешки и даже ругательства в свой адрес? Теперь я понимаю: Иисус умер за всех и за каждого и, безусловно, шанс понять это и принять Его, как личного Спасителя был у всех. И они приходили к нам, что бы открыть нам эту библейскую истину. Но тогда я относился к услышанному очень скептически. И все же какая-то неведомая сила побуждала меня думать, сомневаться и искать ответы на возникающие в моем сознании вопросы. И со временем я стал слать Светлане письма.

В детстве мне очень тяжело было подойти к кому-то и начать беседу. Или даже просто что-то сказать. Для меня другой человек − отдельная вселенная. Я очень боялся открываться людям.  Но общаться посредством писем мне было легче, в них я даже стихи писал. Вот так мы подружились.

Потом, по прошествии определенного времени, Светлана Александровна мне рассказала, что она молилась, и Бог побудил ее попробовать взять меня в свою семью. Первый раз она пригласила меня к себе на зимние каникулы: хотела посмотреть уживусь ли я с ее сыновьями. Любая женщина, мать должна понимать, что такое ребёнок из интерната. Он может запросто украсть, он не научен этикету за столом, не умеет нормально общаться с другими детьми... Это на все сто процентов относилось ко мне. И, приглашая меня в свой дом, его хозяйка рисковала. Но кроме недостатков у меня было одно преимущество: я был очень любопытен. И именно это и помогло мне как-то сразу же подружиться с детьми Светланы – моими нынешними названными братьями.

Благодаря этой Богом избранной женщине и предоставленным мне  жизненным условиям и возможностям, я понял, что можно быть другим человеком: аккуратным, элегантным, умным, пытливым, добрым, открытым, откровенным.  И при этом верить в Бога и понимать, что все, что человек имеет – это Его благословения, которыми стоит дорожить.

Светлана − очень хороший человек, в ее доме всегда было много гостей, детей-сирот. Я прожил в семье Килимников четыре года. Она стала для меня спасательной шлюпкой и научила жить.

Хотя, несмотря на ценные жизненные уроки, на момент поступления в университет я стал заниматься боксом и, вместо того, чтобы, как и раньше, ценить каждую копейку, я начал ценить совсем неправильные вещи. Мною овладевал пафос, а не Бог. Но Он по-прежнему любил меня и заботился обо мне.

Однажды, возвращаясь с тренировки, я увидел большой банер, на котором было написано: "А что, если это конец?" Это было приглашение на служение. Я спросил девушку, с которой мы тогда дружили: можем ли мы пойти? И она согласилась. Я пригласил друзей, и мы все вместе пошли на эту встречу. В тот же вечер я стал понимать, чем на самом деле является Библия. Я никогда не читал ее, ибо считал, что читать Библию и разъяснять ее людям – работа пастора.  Но с того самого дня я с помощью моей подруги Дарьи, которая, как оказалось, была адвентисткой, и ее родителей начал сам изучать Святую Книгу. Их помощь была для меня очень важной. И я считаю это очередным подарком Бога на моем жизненном пути.

Через некоторое время я тоже решил стать адвентистом и принял крещение.

С того момента моя жизнь очень преобразилась. Я  постоянно посещал церковь и одновременно готовился к ЗНО. Я был внимателен к тому, что говорил и как проповедовал мой первый, крестивший меня пастор. Он во многом был для меня образцом, примером. И  как-то на одном из субботних служений я посмотрел на кафедру и сказал: "Я бы тоже очень хотел так служить и рассказывать людям о Боге, делиться своей историей о том, как Господь меня поменял".

Бог как будто ждал этих слов.

Моя приемная семья была совсем не против моего выбора: стать членом церкви Адвентистов седьмого дня (АСД) и служить людям. И когда я не поступил на факультет журналистики, на котором сперва так хотел учиться, мне в церкви предложили (причем бесплатно) получить высшее богословское образование (плюс еще одно - философия и религиоведение) в Украинском гуманитарном институте в г. Буче Киевской области. И я рискнул.

Вначале я учился в Днепропетровском национальном университете (ДНУ), потом перевёлся в Киевский национальный университет имени Т.Г. Шевченко на факультет журналистики. Переехал жить в Киев. А в итоге оказался в УГИ.

Передо мной открылось множество возможностей, одна из которых – работа на телевидении. Я вёл авторскую программу "В центре внимания" на телеканале "Надiя". Встретил там своих лучших друзей.

На моем жизненном пути, как на лестнице, ведущей меня вверх, к познанию Истины, Бог постоянно «ставил» людей, которые благотворно влияли на мою жизнь и помогали переходить со ступеньки на ступеньку. И теперь я понимаю, что без Него я бы ничего не смог достичь в этой жизни.

На данном этапе я все-таки получаю третье высшее образование – по специальности «журналистика». То, о чем я давно мечтал. И параллельно (так устроил Господь) мы с женой Маргаритой, с которой я познакомился в Украинском гуманитарном институте, на выпускном, занимаемся бизнесом. Я мечтаю поднять бизнес до уровня, когда он будет работать на меня, а я буду служить Богу и людям. Мы, как можем, служим финансами и ждём, когда Бог откроет нам нужные двери и покажет мне мое место: заниматься бизнесом или служить людям в качестве пастора.

Когда мне задают вопрос: почему я адвентист? я отвечаю так: "Потому что нет другой альтернативы. Покажите мне альтернативу, и я обязательно рассмотрю ваши предложения". Но таковых нет. Все дороги познания жизни, ее законов и смысла ведут к Истине, полностью представленной в Библии и на ее основании – в учении адвентистской церкви.

Мое жизненное кредо: "Продвигай дела Божьи, и они продвинут тебя" - это то, что неизменно и постоянно работает. Я очень благодарен Богу за это и за все то, что Он уже сделал для меня и еще сделает.